Архив за день: 26.08.2006

игра Го и Джугэ Лян

Играл ли Джугэ Лян в И? Мы совершили экспедицию с двухдневным посещением Храма Джугэ Ляна в Чэнду. Это — большое и загадочное сооружение. Последняя реставрация комплекса была проведена около 300 лет назад. Вот одна из гравюр с изображением игры. Таких гравюр в комплексе несколько — все с участием знаменитых или легендарных героев прошлого.

Стратег Древнего Китая играет в И

Из книги Харро фон Зенкера:

Советник Кун Мин, прозванный также Чжугэ Ляном, был послан с 5.000 солдат в Сичэн, чтобы перевезти находившиеся там припасы в Ханьчжун. Там к нему вдруг начали прибывать один, за другим более десятка гонцов, скакавших во весь опор. Они сообщили, что вражеский военачальник Сыма И из государства Вэй вступает в Сичэн с подобным осеннему рою войском в 150.000 человек.

К этому времени при советнике Кун Мине не было уже ни одного военачальника, лишь штаб из штатских чиновников. Из 5.000 солдат половина уже отбыла из Сичэна вместе с припасами. В городе оставалось не более 2.500 солдат. Когда чиновники услышали это известие, лица их побледнели от ужаса.

Советник Кун Мин поднялся на городскую стену и обозрел окрестности. И вправду, у горизонта небо было закрыто клубами пыли. Огромное войско вражеского военачальника Сыма И приближалось.

Советник Кун Мин приказал: — Снимите и спрячьте флаги и знамена с городской стены! Каждый воин пусть находится на своем посту! Сохраняйте тишину; ослушник, подавший голос, будет обезглавлен. Все четверо городских ворот распахнуть настежь! Пусть у каждых ворот подметают улицу двадцать солдат, переодетых горожанами. Когда подойдет войско Сыма И, пусть никто не действует самовольно. У меня есть для этого случая стратагема (цзи).
Затем Кун Мин накинул плащ из журавлиных перьев, надел коническую шелковую шапку и отправился на городскую стену в сопровождении двух оруженосцев, захватив с собой цитру с гнутой декой, и там уселся прямо на парапет одной из наблюдательных башен. Возжегши курение, он начал играть на цитре.

Между тем разведчики авангарда генерала Сыма И достигли городской стены и увидели все это. Никто из разведчиков не решился пройти дальше. Спешно вернулись они к Сыма и сообщили об увиденном.

Сыма И недоверчиво рассмеялся. Затем он приказал войскам остановиться. Сам он поехал вперед на быстрой лошади, чтобы издали посмотреть на город.

И впрямь, там он увидел советника Кун Мина, который сидел на сторожевой башне городской стены с радостной улыбкой на лице и играл на цитре с гнутой декой среди дымков от курящихся благовоний. Слева от него стоял оруженосец, который обеими руками держал драгоценный меч, справа — оруженосец с волосяным опахалом.

В проходе городских ворот и перед ними виднелось около двадцати простолюдинов, которые с опущенными головами невозмутимо подметали дорогу.

Когда Сыма И разглядел все это, он пришел в сильное смущение. Он вернулся к своему войску, приказал авангарду и арьергарду поменяться местами и повернул на север, в направлении лежащих там гор. Его второй сын, Сыма Чжао, по дороге проговорил: — Наверняка у Чжугэ Ляна не было воинов, потому он и разыграл эту сцену. Отец, почему вы отвели войско?

Сыма И отвечал: — Чжугэ Лян известен своей предусмотрительностью и осторожностью. Еще никогда он не предпринимал ничего рискованного. Сегодня ворота города были широко открыты. Это определенно указывает на подвох. Если бы мои войска вступили в город, они, конечно, пали бы жертвой стратагемы. Предпочтительно было побыстрее отступить.

И все войско Сыма И ушло. Кун Мин увидел, как вражеские отряды исчезают вдали. Он рассмеялся и захлопал в ладоши. Все чиновники, бывшие с ним, были озадачены. Они спросили Кун Мина: — Сыма И — знаменитый военачальник государства Вэй. Сегодня он привел сюда 150.000 отборных воинов, увидел вас, советника Шу-Хань, и поспешно отступил. По какой причине?

Кун Мин отвечал: — Этот человек исходил из того, что я стараюсь вести себя предусмотрительно и осторожно и никогда не рискую. Увидев такую картину, он решил, что у меня множество воинов сидит в засаде. Поэтому он отступил. Вообще меня смущают отчаянные предприятия, но сегодня я искал спасения в таких действиях, так как не имел выбора.

Все чиновники в изумлении склонили головы и воскликнули: — Стратагему советника не удалось бы разгадать даже привидению! Если бы не он, мы должны были бы просто сдать город и спасаться бегством!

Кун Мин сказал: — У меня ведь было только 2.500 воинов. Если бы мы оставили город и бежали, конечно, далеко бы мы не ушли. Сыма И взял бы нас в плен.

В позднейшие времена было написано стихотворение, восхвалявшее это деяние: Цитра с гнутой декой, украшенная нефритом, длиною в три фута победила отборное войско, когда Чжугэ Лян в Сичэне повернул врагов вспять.
Поныне местные жители показывают это место. Там 150.000 человек повернули коней.

Чжугэ Лян, он же Kong Ming, он же Zhuge Lian, Чэнду, фотография Татьяны Гришиной

В 208 г. н.э. Чжугэ Ляну удалось заполучить в коалицию против Цао Цао, властителя Северного Китая, располагавшего более чем 200.000-ным войском, Сунь Цюаня, правителя У.

Цао Цао расположился лагерем на северном берегу Янцзы, уский военачальник Чжоу Юй (175 — 210) со своей армией — на южном. В том месте вздымалась высокая гора. Там, где она отходила от берега, на ней были вырублены два иероглифа: Красные стены. Отсюда битва между Чжоу Юем и Цао Цао получила название Битва у Красных стен.

Чжоу Юю удалось хитростью склонить неопытного в сражениях на воде Цао Цао последовательно сцепить свои корабли для переправы через Янцзы. Таким образом, пехота Цао Цао должна была пересечь реку, как посуху. Чжоу Юй же рассчитывал с помощью юго-восточного ветра сжечь весь флот Цао Цао, скрепленный вместе.

Непосредственно перед началом битвы Чжугэ Лян, который и сопровождал Чжоу Юя в походе, и давал ему советы, вернулся к своему господину Лю Бэю, с которым направился на гору Фанькоу, чтобы оттуда наблюдать за пожаром и битвой на другом берегу. Таким образом, Лю Бэй оказался в выгодном положении, из которого мог, во-первых, рассматривать бой своего союзника Сунь Цюаня со своим заклятым врагом Цао Цао издали и, во-вторых, для собственного усиления воспользоваться победой Сунь Цюаня.

Советник Кун Мин, прозванный также Чжугэ Ляном, был послан с 5.000 солдат в Сичэн, чтобы перевезти находившиеся там припасы в Ханьчжун. Там к нему вдруг начали прибывать один, за другим более десятка гонцов, скакавших во весь опор. Они сообщили, что вражеский военачальник Сыма И из государства Вэй вступает в Сичэн с подобным осеннему рою войском в 150.000 человек

После смерти Лю Бэя (ум. 223 н.э.), властителя государства Шу-Хань (в нынешней провинции Сычуань), Цао Цао из северокитайского царства Вэй решил, что критическая ситуация смены власти в Сычуани представляет удобный момент для нападения на это государство, которое значительно продвинет его к вожделенной цели — объединению всего Китая. Один из советников предложил Цао Цао заключить много союзов и с их помощью напасть на царство Шу-Хань с пяти сторон. В качестве одного из союзников был назван царь Мэнхо. Этот властитель неханьского народа правил к югу от царства Шу-Хань, в районе нынешней провинции Юньнань.

Известие об угрозе войны на пять фронтов достигло ушей нового властителя Шу-Хань. Его советнику Чжугэ Ляну удалось искусными мерами замедлить исполнение планов Цао Цао.

Сначала Чжугэ Лян сумел привлечь на свою сторону правителя У, третьего из трех царств, которого Цао Цао хотел сделать своим союзником. Так удалось отвести опасность с севера. Затем, однако, пришло известие, что Мэнхо со ста тысячами воинов напал на юго-западную границу царства Шу-Хань. Правитель Цзяньнина (Пунин в нынешней провинции Юньнань) Юн Кай, верный вассал погибшей династии Хань (206 до н.э. — 220 н.э.), по слухам, примкнул к Мэнхо. Чжу Бао, правитель Цзангэ, и Гао Дин, правитель Юэсуй, тоже, по-видимому, сдались Мэнхо. Три этих бунтовщика поддерживали Мэнхо в его нападении на район Юнчан. Положение его правителя выглядело совершенно безнадежным.

Такое развитие событий показалось Чжугэ Ляну столь угрожающим, что он сам принял командование южным походом 225 г., впоследствии ставшим знаменитым.

Когда три бунтовщика узнали, что советник государства Шу-Хань выступил против них, они мобилизовали более пятидесяти тысяч человек. Гао Дин поручил Е Хуаню выступить против авангарда шу-ханьской армии.

Под Ичжоу Е Хуань встретился с Вэй Янем, командующим авангардом шу-ханьской армии. Прежде чем началась битва, Вэй Янь выехал вперед, сразился с Е Хуанем и потребовал от него капитуляции. Но вместо того чтобы сдаться, Е Хуань подскакал к своему противнику и потребовал второй схватки. После первого же удара Вэй Янь почувствовал, что будет побежден, и бежал. Е Хуань бросился в погоню, через несколько миль попал в засаду и был доставлен к Чжугэ Ляну.

Последний, применяя Стратагему № 16, приказал развязать его, угостил вином и яствами и сказал: Ведь Гао Дин — верный сторонник государства Шу-Хань. Он просто был обманут Юн Каем. Вернись к своему господину. Я надеюсь, что ты убедишь его раскаяться и вы оба будете на нашей стороне. Это спасет его от гибели.

Е Хуан поблагодарил его, уехав оттуда, нашел Гао Дина и рассказал ему, как дружелюбно обошелся с ним Чжугэ Лян. Гао Дин был глубоко тронут. Через некоторое время Юн Кай явлся в лагерь к Гао Дину и спросил, как случилось, что Е Хуан был отпущен на свободу. Гао Дин отвечал: Чжугэ Лян сделал это из дружелюбия.

Таким образом, Чжугэ Лян воспользовался стратагемой сеяния раздора, — сказал Юн Кай. — Он явно надеялся, что мы поссоримся.
Гао Дин склонялся к тому, чтобы поверить Юн Каю, но, с другой стороны, в нем было посеяно сомнение относительно причин поведения Юн Кая. Через некоторое время Юн Кай и Гао Дин повели совместное наступление на Чжугэ Ляна. Но Чжугэ Лян устроил засаду. Многие нападающие погибли, а еще большее количество попало в плен. Люди Юн Кая и Гао Дина были доставлены в лагерь Чжугэ Ляна и там содержались раздельно. Чжугэ Лян пустил слух, что освободит воинов Гао Дина, а воинов Юн Кая казнит. Когда эта весть уже обошла всех, Чжугэ Лян велел привести к себе людей Юн Кая. Кто ваш военачальник? — спросил у них Чжугэ Лян. Мы подчиняемся Гао Дину! — закричали все. Тогда Чжугэ Лян, опять же пользуясь Стратагемой № 16, принял их с почетом, щедро одарил и отпустил в их лагерь.

Затем к нему привели настоящих людей Гао Дина, и он спросил их о том же. Мы подчиняемся Гао Дину, — отвечали те. Их Чжугэ Лян также принял с почетом, в третий раз применяя стратагему № 16, угостил едой и питьем и в заключение сказал: Юн Кай прислал ко мне посла, чтобы сообщить о своей капитуляции. В качестве доказательства своей преданности он обещал мне головы Гао Дина и Чжу Бао. Но я не пойду на это. Поскольку вы подчиняетесь Гао Дину, я отправляю вас к нему, но вы не должны больше сражаться против меня. В следующий раз я не пощажу вас.

Они поблагодарили, вернулись в свой лагерь и там рассказали то, что узнали о Юн Кае. Чтобы узнать больше, Гао Дин послал шпиона в лагерь к Чжугэ Ляну. Шпион попал в засаду. Когда его привели к Чжугэ Ляну, тот притворился, будто полагает, что к нему привели посланца от Юн Кая. Твой господин обещал мне головы Гао Дина и Чжу Бао. Почему же он не выполняет своего обещания? Ты не слишком искусен. Что ты тут высматриваешь? Шпион не смог ничего толком ответить. Чжугэ Лян угостил его и передал письмо. Отнеси эту грамоту Юн Каю и скажи ему, что он должен быстрее выполнять обещанное.

Шпион передал послание Гао Дину. Когда тот прочитал его, то разгневался: <Я всегда был верен Юн Каю, а он хочет меня убить>. И он решил посвятить в тайну Е Хуаня. Тот уже был сильно настроен в пользу Чжугэ Ляна и сказал: <Чжугэ Лян в высшей степени благородный господин. Плохо было бы оказаться его противниками. Это Юн Кай вовлек нас в бунт. Лучше всего было бы убить Юн Кая и перейти на сторону Чжугэ Ляна>. Так они и сделали.

Гао Дин убил Юн Кая и Чжу Бао и перешел к Чжугэ Ляну, который назначил его правителем Ичжоу.

Конечно, Чжугэ Лян достиг здесь успеха не только с помощью стратагемы № 16, но и с помощью стратагемы сеяния раздора и стратагемы Убить чужим ножом. Такая комбинация нескольких стратагем часто обозначается по-китайски как цепь стратагем (ляньхуаньцзи).

Смерть Лю Бэя, властителя государства Шу-Хань. Лю Бэй просит Джугэ Ляна быть опорой государства после его смерти